«Au Fènix, aut nihil». Обязательно ли «Барселоне» сгореть дотла, чтобы восстать из пепла?

Au Fènix, aut nihil*

*Птица Феникс (кат.), или ничто (лат.)

За всю Одессу говорить не буду, чувства каждого барсамана мне неизвестны, но собственный пример подсказывает, что основной лейтмотив в тональности настроений последних 6–12 месяцев (плюс/минус) — это тоска и боль. Эмоции «кулес» то медленно ползут вверх, когда команда начинает подавать признаки жизни, то резко ухают вниз с очередным щелчком по носу. Движение это напоминает прогулку по горбам верблюда, спину которого в минувшее воскресенье окончательно переломила соломинка Эль Класико. А если верблюд, перефразируя старую индейскую поговорку, сдох — слезь.

Да, тоска и боль. Но ничего, как пел Андрей Макаревич: «Всё отболит, и мудрый говорит: „Каждый костер когда-то догорит, ветер золу развеет без труда“». Эти образы не просто так возникли в тексте, и нет, я не приглашаю вас совершить путешествие на машине времени в легендарное прошлое, чтобы подправить загар под ультрафиолетом Непобедимых Солнц Михельса / Кройффа / Райкаарда / Гвардиолы / Лучо (нужное подчеркнуть, ненужное вычеркнуть), или в светлое будущее, где клубом не будут управлять президенты-наперсточники, а легенды «сине-гранатовых» перестанут выставлять себя дураками в безуспешных потугах на тренерском поприще. Нет, речь совсем не об этом, ведь недаром в одной из последних песен широко известного в узких кругах коллектива «Пневмослон» звучит такое близкое и понятное: «Будущего нет, нет прошлого, есть настоящее еб**шилово». Его и обсудим — настоящее, а не «Пневмослона».

EFE | Reuters

В случае с нынешней «Барселоной» финальный аккорд озвученной выше цитаты происходит в пассивном ключе — то есть, не она, а ее. Как тут не вспомнить еще одну строчку упомянутого музыкального коллектива: «Нас е**ут, а мы скучаем». В Лиге ли чемпионов, в Лиге ли Ла — везде находятся умельцы смешать команду Кумана с грязью и вытереть об нее ноги. Вот вам и повод для появления здесь образов из «Машины времени» — с каждым следующим матчем всполохи, которые отражаются на стенах «сине-гранатового» дома, все больше напоминают погребальный костер. Впрочем, не будем посыпать голову его пеплом, ведь помимо разрушительных свойств пламени истории известен его очищающий эффект.

К сказанному более чем уместно добавить, что один из символов Каталонии, как минимум, той ее части, что предпочитает эстеладу саньере, — Феникс (Au Fènix — кат.), возрождающийся из огня. Мифическая птица, знаменитая своими актами самосожжения, после которых, обновленная, она запускает очередной жизненный цикл, стала подходящей аллегорией для нации, в конце XIX-начале ХХ века особенно остро ощутившей собственную несвободу и жажду возрождения — очень важного для этой земли слова, на местном наречии звучащего как La Renaixença. Точно так же назывался журнал, посвященный искусству и спорту, который выпускали на стыке веков в Барселоне; его символом, как нетрудно догадаться, был именно Феникс.

Желаемый эффект за прошедшее столетие Каталонией так и не был достигнут, поэтому La Renaixença, Возрождение — это то, что нужно «Барсе» и в наши дни. Птица Феникс — герой мифов и легенд, в которые сильнее всего хочется верить в пепельно-серые времена. И если, подобно ей, «сине-гранатовым» нужно сгореть в этом очищающем огне, чтобы возродиться вновь, то вряд ли пламя, охватившее их сейчас, причинит более сильную боль, чем уже успело причинить. Хотя погребальный костер, очевидно, погаснет нескоро: безденежье, не дающее пока возможности расстаться с Куманом, продлится какое-то время, сезон в Лиге чемпионов закончится, в лучшем случае, в 1/8 финала, а в худшем — на групповом этапе, национальные титулы в этом году, скорее всего, тоже обойдут стороной.

И все же, когда ветер перемен развеет груду золы, из нее, надеюсь, восстанет другая «Барселона», чей новый жизненный цикл принесет освобождение от призраков прошлого и грез о будущем и даст лишь достаточно сил, чтобы устроить настоящее еб**шилово. Но уже в самом активном ключе.