Линекер о Марадоне, Месси, и о том, почему он думал, что «случайно» оказался на вершине

Гари Линекер никогда не считал себя выдающимся футболистом, пока пара недель в Испании не изменила всё. Судя по тому, как он рассказывает свою историю, это произошло внезапно и будто в замедленной съёмке: 34 года спустя он видит себя, наблюдающим за мячом, который опускается в сетку ворот, и недоумевающим, что это происходит. Это был последний день января 1987 года, и он только что забил третий мяч в ворота мадридского «Реала» на «Камп Ноу», оформив первый хет-трик в Класико за 24 года. Восемнадцать дней спустя он забил четырежды сборной Испании на «Бернабеу». «И тогда, — говорит он, — меня осенило, что я всё же хорош в этом деле».

Подожди-ка минутку. Ты только что стал лучшим бомбардиром высшего английского дивизиона второй год подряд. Забил в финале Кубка Англии. Ты перешел в «Барселону» за 2,8 миллиона фунтов стерлингов. Только один игрок стоил больше, и это был Диего Марадона. Ещё ты выиграл «Золотую бутсу» на Чемпионате мира. «Да, — отвечает Линекер, — но я думал, что мне повезло. У меня было много голевых передач». Здесь нет ни ухмылки, ни хихиканья, ни иронии, ни ложной скромности. Именно поэтому, когда ему говорят, что 1986 год был идеальным годом в футболе, он отвечает: «Может быть, если включить в него первые два месяца 1987 года, если считать от февраля до февраля».

И только тогда всё встало на свои места. Из долгой беседы, состоявшейся в пятницу вечером в Мадриде в пяти импровизированных местах — от крыши отеля до автобуса, от бара до лестницы и ресторана, — можно многое почерпнуть, вспоминая разные этапы карьеры, но самым поразительным может быть то, что он совершенно не ожидал, что это всё это с ним произойдёт. Этот город всё изменил.

«Раньше-то я думал, что на каждом новом уровне, на который я поднимаюсь, меня легко раскусят, но я продолжал забивать голы. Когда я оформил дубль в первые пять минут Класико 1987 года, я мысленно произнёс: „Как, чёрт возьми, это произошло?“. Сразу после перерыва я перекинул мяч через Пако Буйо. Вижу, как мяч летит в ворота, и думаю: „Боже мой, я забил хет-трик“. Потом была Англия. Бегу обратно в центр, спрашиваю Брайана Робсона: „Роббо, почему мне так везёт?“ Он отвечает: „О, отвали!“. Вы слышите, как игроки говорят, что они были очень уверены в себе. Я не был. Мне всё сходило с рук, я думал, что мне просто всё сходит с рук».

«В резерве «Лестера» я играл с героями своего детства и думал: «Это не я». Я попал в первую команду, начал забивать и подумал: «О!». Когда меня вызвали в сборную Англии, позвонил Гордон Милн, и я подумал: «Что я наделал?». Я сказал: «Привет, босс, всё ли в порядке?» «Да, возьми сумку, возьми зубную щётку. Бобби Робсон будет на связи». Я в своём маленьком «Фиате» еду в Англию и думаю: «Чёрт возьми». Тони Вудкок, Питер Шилтон, Тревор Фрэнсис… Что я-то здесь делаю?». Они все были прекрасны».

Если Линекер и не мог понять, почему всё это происходит, то он отлично понял, как забивать голы — ремесло, которое он освоил с юридической точностью. «Инстинкт? Это не инстинкт. У меня холодная голова. Я был довольно хладнокровным, не обладал особой эмпатией — не думаю, что ко мне бы тогда стали относиться тепло — я был целеустремлённым, умел справляться с давлением и много думал об игре».

Он даже не задумывался о переходе в «Барселону» до момента окончательного решения, и даже тогда он не был уверен несмотря на то, что Терри Венейблс был тренером — и ни один коуч за всю карьеру не был ему ближе, чем Терри. «Эвертон» — лучшая команда, за которую я играл. Если бы не запрет (после трагедии, произошедшей после обрушения трибуны на стадионе «Эйзель» 29 мая 1985, года УЕФА отстранила английские клубы от участия в европейских соревнованиях на 5 лет — прим. пер.), мы бы наверняка выиграли Суперкубок Европы (игра за трофей должна была состояться в 1985 году, соперником «Эвертона» должен был стать «Ювентус», выигравший Кубок европейских чемпионов сезона 1984/85), 

Марк Хьюз и Гари Линекер были большими приобретениями «Барселоны» летом 1986 года

«Эвертон» занял второе место в чемпионате и проиграл в финале Кубка Англии «Ливерпулю», что до сих пор причиняет боль. «Самым нелепым было то, что обе команды поехали по городу на автобусе с открытым верхом. Ливерпульцы ехали впереди с двумя трофеями. Мы ехали следом без трофеев и без болельщиков. Питер Рид сказал: «На хрен всё это!», и вышел. Я должен был сделать то же самое, но был слишком тактичным для такого. Это был акт высшей жестокости. Отчаянья. «Эвертон» выигрывал английскую лигу за годы до моего прихода и после моего ухода, так что, возможно, проблема была именно во мне».

Линекер в Барселоне 

«Терри (Венейблс) был умным, он всё прекрасно понимал, мы часами говорили об игре. Впоследствии его футбольные открытия приписывали другим, но он выкладывался по полной, и «Барселона» выиграла лигу [в 1985 году], обыграла «Мадрид» на «Бернабеу», вышла в финал Кубка Европы [в 1986 году]. Но пенальти в матче против «Стяуа» оказал разрушительное воздействие. Терри был таким жизнерадостным парнем, и это выбило его из колеи. Я знал, что они проиграли финал, но не осознавал, что перешёл в клуб в тяжёлое для него время. Терри сказал: «Мы должны снова начать всё сначала».

Никакого давления. «Я никогда не был такой сильной личностью [чтобы тащить команду наверх]. Я не уверен, как меня „продавали“. Я был бомбардиром, мы — значимыми подписаниями: я и Марк Хьюз. Но это клуб, где были Кройфф, Марадона двумя годами раньше, и вы не можете говорить обо мне в том же духе. Я не в их лиге, и никогда не был».

Линекер, однако, забил дважды в своём дебютном матче против «Расинга» из Сантандера и трижды против «Мадрида», рано придя в газетный киоск за прессой на следующий день. В том сезоне он забил 21 гол, в следующем — 20. Но Хьюз испытывал трудности, а результаты привели к тому, что Венейблса сменил Луис Арагонес, а затем Йохан Кройфф — который видел Линекера в роли вингера.

«Кройфф не хотел меня видеть. Он использовал меня на фланге, я разозлился и попросил о трансфере. Всё же было очевидно. У вас может быть только два иностранца, а он хотел иметь своего парня. Я понял и принял это — моё эго не так уж велико, — но у него не хватило смелости сказать мне об этом в лицо. Хотел бы я сказать: „Йохан, я бы с удовольствием играл у тебя, ты гений, но, если я тебе не нужен, давай договоримся о переходе“. Его система была буквально создана для меня. Центральный нападающий не может покинуть пределы штрафной площади, открывается на ближнюю штангу. Это моя игра! Играйте со мной! Это то, что я делаю превосходно! Но он не дал мне шанса. Я просто отправился дальше. Любой может играть на фланге. Честно говоря, это легко. Потом он снимал меня раньше времени, а я ныл. Я же не тупой».

«Ближе к концу сезона было Класико, в котором мы должны были побеждать. Я сидел на скамейке запасных. Думал: „Это странно как-то“. В трёх предыдущих Класико я забил хет-трик и два победных гола. Этакий хулиган для „Мадрида“. Перед самым перерывом толпа загудела: „Линекер! Линекер!“ Второй тайм: „Линекер, Линекер!“. Но он даже не дал мне размяться. Оставалось 20 минут, я оглядываюсь, говорю: „У тебя вообще яйца-то есть?“. Все меня услышали, но он меня отшил, мы сыграли вничью 0:0. Но! Вы скажете, что он мне не нравился? Нет, конечно. Считал ли я его великим тренером? Безусловно, да. Огорчила ли меня его смерть? Конечно! Он был одним из величайших в истории, и я полностью понимал его позицию».

Уго Санчес из «Реала» во время Эль Класико борется за мяч с «Тарзаном» Мигели

Линекер вернулся в Лондон и присоединился к Венейблсу, который работал в «Шпорах» («Тоттенхэм Хотспур» — прим. пер.). Затем последовала Япония, где он вышел на пенсию раньше, чем мог бы, но всё же позже, чем хотел бы. Травмы стопы были мучительными — «если бы мне сказали: „Хочешь, мы можем тебя убить“, я бы ответил: „Да, пожалуйста“», — и Линекер называет последние два года карьеры «чистилищем». После того, как он получил стрессовый перелом (перегрузочный перелом, вызванный усталостным разрушением кости из-за повторяющихся нагрузок — прим. пер.), его клуб «Нагоя Грампус Эйт» заставил футболиста пройти восьмимесячную реабилитацию, чтобы сохранить лицо и дождаться завершения контракта. Гари всё еще хромал, когда соглашение истекло.

«Футбол — забавная штука, когда ты играешь, ты полностью отождествляешь себя со своими клубами, но потом я завершил карьеру, а „Лестер“ вернулся в большую игру: ты словно возвращаешься к своим корням. Футбол воспринимается лучше, когда тебе не всё равно, и ты получаешь волшебные моменты, такие как чемпионство в АПЛ 2016 года или Кубок Англии, которые заставляют тебя плакать». Но ни один человек не принёс ему больше радости, чем Лионель Месси, который сейчас отсутствует в клубе, когда Линекер с нетерпением ждёт воскресного Класико, игры, которая однажды изменила его. Но энтузиазм остался, связи с «Барселоной» и Испанией сохраняются.

«Грустно, что он ушёл, но я рад, что люди теперь смогут оценить его влияние в последние несколько лет», — говорит Линекер. «Даже в одной спокойной игре вы увидите три или четыре момента от Месси, которые я не смог бы сделать за всю свою карьеру. „Это вообще как?“ Он играет так, будто над ним в 40 футах находится другой Месси, который всё видит и управляет им. У него какой-то другой ментальный процесс, какой-то невероятный дар. Честно говоря, никто и близко не может приблизиться к нему, кроме Диего [Марадоны]. И это на протяжении 17 лет. Диего был на сопоставимом уровне всего несколько лет из-за собственных проблем».

«Питер Шилтон никогда, никогда не простит Марадону, и я это понимаю», — говорит Линекер, но он чувствует себя по-другому. «В первом голе был гандбол (игра рукой — прим. пер.), а перед вторым фол на [Гленне] Ходдле. Я не замечал его, пока мы не посмотрели тот эпизод для документального фильма, и все воскликнули: «О, мой бог!». Итак, оба гола не должны были засчитывать. Значит, я забил победный мяч, и мы заслужили победу на чемпионате мира!»

«Только два игрока из моих современников могли так забить: Месси и Марадона. В своей голове я аплодировал стоя этому голу [Линекер имеет ввиду второй мяч Диего, когда он в ходе сольного прохода обыграл полкоманды англичан и забил, — прим. редактора]. Конечно, я не мог аплодировать в реальности, иначе меня бы убили и распяли как Бекхэма [после удаления в матче против Аргентины в 1/8 финала ЧМ-1998 и вылета с турнира, Дэвида настолько ненавидели, что даже устроили казнь через повешение для его чучела и присылали пулю в конверте, — прим. редактора]. Конечно, я был расстроен, и мы облажались, но это было слишком круто. Вот я и не хлопал, но всё равно подумал: «Это просто невероятно».

«Диего был неоднозначным, но прекрасным парнем. Я провёл в его компании какое-то время, и это было чистое безумие. Вокруг происходит какое-то сумасшествие, и ты думаешь: как вообще можно оставаться в здравом уме? Я думал: „Слава Богу, я не был так хорош, что звучит странно, и, возможно, я бы справился с этим [безумием и давлением славы, — прим. редактора], но я не уверен“. Диего затянуло в наркотики, в этот мафиозный мир, но с ним всегда было отлично, ведь он весёлый, умный — в принципе нельзя быть великим футболистом, и не быть при этом умным».

«Однажды я вместе с ним проводил жеребьёвку Кубка мира для телевидения. Это была сложная процедура, много информации, и мы справились без ошибок. В конце я сказал что-то вроде: „Ты всегда хорошо владел руками“, — а он пошутил, что отбивает мячи. Он крепко обнял меня и сказал: „Ты был хорошим футболистом, но, если бы ты был так же хорош в футболе, как в этом, ты мог бы играть на моём уровне“».

Линекер улыбается. «Разве это не прекрасно? Это сделало мой день. „Ты мог бы играть на моём уровне“: немного свысока, но мягко и тепло. И я понял это: „Я не был настолько хорош. Я просто был парнем, забивающим голы“».

Рецензия от Andrew Chajka

Английские футболисты не очень хорошо чувствуют себя за пределами Туманного Альбиона, особенно среди южан. Даже сейчас, когда в СМИ появляются слухи о возможном переходе того или иного британца в «Барселону», многие болельщики различных клубов крайне скептически смотрят на перспективы такого трансфера. И именно фамилия Линекера всплывает первой в качестве контраргумента — Гари в дебютном сезоне за «сине-гранатовых» сходу забил 20 мячей и стал лучшим бомбардиром клуба и вторым в Лиге после феноменального Уго Санчеса (34 гола). А спустя 2 года его голы помогли взять Кубок обладателей Кубков. Проще говоря, Линекер может и не совсем легенда «Барселоны», но своё имя в истории клуба он увековечил. И за это ему огромное спасибо — настоящий профессионал своего дела, топ-футболист, но при этом простой парень из Лестершира.

Конфликт с Кройффом, скажете вы? Знаете, в жизни всякое бывает, особенно в случае с сильными личностями, которые умеют отстаивать свою точку зрения. Линекер правильно делает, что даже и не смеет в чём-то упрекнуть Йохана, а великий голландец, я уверен, тоже не держал на него зла. Как говорится, кто старое помянет… Не думаю, что попытка найти виновного в уходе англичанина из «Барселоны» кому-то добавит чести. Просто так сложились обстоятельства, в том числе и из-за жёсткого лимита на иностранцев.

Что же касается Марадоны, то я никогда не был фанатом ни его таланта (да о чём речь-то, я даже ещё не родился, когда он поднимал над головой Кубок мира!), ни сборной Аргентины, а также нейтрально отношусь к сборной Англии. Посему, на всю эту ситуацию я смотрю со стороны, без предубеждений: Линекер прав, что, как минимум один гол («рука Бога» она ведь была не для всех, для англичан вполне себе «рука Дьявола») «альбиселесте» забили не по правилам, однако, я также и не большой поклонник альтернативной истории. Не терпит она сослагательного наклонения. Утверждать, что англичане, будь судейство лучше, будто бы не просто могли, а наверняка стали бы чемпионами — ну извольте. Это же был не финал, а лишь ¼, где впереди ещё нужно было победить Бельгию и ФРГ. Всегда смущало, когда личности такого калибра как Линекер прибегают к кухонно-диванной логике в стиле: «Если команда "А" обыграла команду "Б" со счётом 2–0, а потом команда "В" с таким же счётом — команду "А", то это автоматически означает, что команда "В" забьёт 4 безответных мяча команде "Б"». Спорт так не работает. Футбол так не работает. Слушайте, а вообще хоть что-то так работает?

Для меня Линекер — это ностальгия по тем временам, в которых я и не жил; это человек, который провёл эфир на ВВС в трусах, потому как проиграл спор о чемпионстве «Лестера»; это тот человек, который в прямом эфире на том же ВВС бегал и прыгал как ребёнок в момент исторического камбэка «Барселоны» над ПСЖ (6–1). Относитесь к этому, как хотите.