30 декабря 2020 года как гром среди ясного неба появилась новость, что Эусебио Сакристан (Вальядолид, 1964) введён в искусственную кому из-за перенесённого инсульта, возникшего по причине черепно-мозговой травмы от случайного падения. После экстренной операции по удалению тромба в мозгу, Эусебио попал в западню, из которой выбрался спустя 27 месяцев.
Потеря двигательных, когнитивных и речевых способностей заставила его приложить титанические усилия в рекордно короткие сроки: проходя по нескольку реабилитационных процедур в день, теперь он может играть в футбол и падель, и давать советы детям, находящимся под опекой его Фонда. «Было очень тяжело, я не мог ничего сказать, не мог общаться с людьми», – говорит он, всё еще страдая от последствий перенесённых событий.
Бывший игрок «Вальядолида», «Атлетико», «Сельты» и «Барселоны», с которой он стал обладателем того самого первого Кубка чемпионов в 1992 году, его карьера оборвалась в июне 2019 года, когда он ушёл с поста тренера «Жироны», проведя также некоторое время у руля «Барсы Б», «Сельты» и «Реала Сосьедада». Если в детстве он поставил себе цель стать футболистом и выиграть Лигу чемпионов и достиг её, то сейчас он стремится поставить перед собой ту цель, которая позволит ему полностью восстановить здоровье. «Постепенно моём сознание становится способно на некоторые вещи», – объясняет он с надеждой в глазах.
FC Barcelona
– Вот же парадокс: вы создали Фонд Эусебио Сакристана, чтобы помогать детям, и получается, что после инсульта, Фонд помог вам самому.
Да, он очень помог мне. В процессе моего восстановления было много моментов, когда я не мог говорить с другими, потому что не был способен на это. У меня были трудности с этим. С детьми я встречался во второй половине дня и мог провести с ними целый час. Они думали, что я один из них. Я хорошо проводил время, мне не было тяжело в этот час.
– Во время восстановления вы не могли ни с кем общаться. Но что происходило в вашей голове?
Я не мог говорить, не мог составлять предложения для общения. Я был в своём собственном мире, моей единственной способностью было думать. «Восстановлюсь ли я полностью, чтобы иметь нормальные отношения с другими людьми, или у меня будут проблемы и я всегда буду таким? Что я могу сделать, чтобы встать на ноги, дабы снова иметь отношения с другими людьми, иметь возможность нормально разговаривать со всеми?», – продолжал я спрашивать себя. Я начал думать о своей жизни, о том, какой она была с самого детства.
– И что же было в детстве?
Тогда я хотел всегда жить в своём городке Ла-Сека и пинать мяч. Я пинал его либо один, напротив церкви, которая располагалась по соседству, либо с остальными детьми. Как только уроки заканчивались, мы шли играть в футбол. Мы брали мяч и играли, поэтому в моей голове всегда была мысль о том, чтобы стать футболистом.
– Помогли ли вам мысли об этом в процессе восстановления?
Да. Я продолжал идти к своей цели – стать футболистом. Я пришёл в «Вальядолид» в возрасте 19 лет. Тогда я понял, что достиг цели. Я также хотел стать чемпионом Европы, и я добился этого тоже, и в составе сборной Испании U21, и в составе «Барсы».
Всё, о чём я думал всё это время, это то, что жизнь – мировоззрение, и когда у тебя есть правильный взгляд на вещи, ты ставишь цели и добиваешься их. Так что в этот тяжёлый период, который меня настиг, всё, что я должен был сделать, это иметь правильное мировоззрение и надеяться, что мне удастся восстановиться. И это то, что движет мной сейчас, чтобы иметь счастливую жизнь в будущем. Все, кто меня окружают, важны для меня, и они продолжают поддерживать меня, вселяют в меня уверенность, что мне будет всё лучше и лучше.
Relevo
– Одним из ваших страхов было то, что вы больше никогда не сможете общаться со своими детьми.
Мне помогали встречи с ними. Они были моими доверенными лицами. Они и моя сестра Тере, которая находилась со мной всё это время. Люди, которые были рядом и постоянно со мной контактировали, это мои дети: Алехандро, Паула и Сима. Они всегда оказывали мне поддержку. Хотя мне было трудно общаться с ними и нормально рассказывать им обо всём, они мне помогали. Постоянно говорили, что мне станет лучше, но я думал: «А станет ли? Как это произойдёт? Безопасно ли это? Я просто не вижу этого сейчас». И они говорили мне: «Тебе будет становиться всё лучше и лучше, всё лучше и лучше».
– Вы провели несколько дней в коме, а затем отправились в Барселону для восстановления.
Восемь дней. Было два варианта: либо я умру, либо выживу. Через восемь или девять дней я пришёл в себя. Всё это было очень тяжело. Я не думаю, что сначала я что-то вообще понимал. Я принимал лекарства, с головой было не всё в порядке. Восстановление не протекало быстро, и по мере выздоровления я понял, что у меня трудности с тем, чтобы нормально разговаривать с другими людьми. Постепенно в моём сознании появлялись всё более чёткие образы. Я начал думать о том, что может случиться со мной в будущем, и это был очень сложный для меня процесс. Сейчас я чувствую себя лучше. Я мог бы умереть, но этого не произошло. У меня появился шанс жить дальше, чтобы я мог радоваться этому, моя сила – это выздоровление.
– Представляю, как это было сложно...
Это процесс, в течение которого мне было очень скучно, очень грустно, очень больно. Хотя были и счастливые моменты, нередко я испытывал серьёзные трудности. Мне сложно было найти вещи, которые приносили бы мне радость, в голове поселился негатив, и это очень тяжело.
– Как вы проводите своё время сейчас?
Я понимаю, что у нас есть Фонд, который делает важные вещи для спорта, и я хочу участвовать в этом, потому что меня это радует. У меня также есть винодельня в Торо (Самора), Quinta Quietud. Мне нравится мир вин, и когда я завершал свою игровую карьеру, я занялся этим. Раньше на это не всегда хватало времени, но сейчас у меня его больше, и получается вести дела более предметно.
– Вы заставили Кройффа влюбиться в вас...
В 1987 году я покинул «Вальядолид» и меня забрал «Атлетико». Я пробыл там год, и в этот момент «Барса» вспомнила обо мне и решила подписать. Йохан Кройфф любил техничных игроков, футболистов, которые пасовали мяч друг другу. Именно таким я и был. Я не обладал особой агрессией или высокой скоростью.
FC Barcelona
– Что вы вынесли из своей тренерской деятельности?
Я не выиграл титулов, никого не сделал чемпионами, но я помогал командам играть так, как мне нравилось. И я тренировал детей, которые в дальнейшем достигли своих карьерных целей. Вот что я сделал.
– Каким был ваш последний профессиональный опыт, когда вы с «Жироной» вылетели из Примеры?
Я не знаю, почему мы получили понижение в классе. В клубе у меня всё было хорошо, мне было комфортно тренировать... Анализируя это, я понял, что в конце сезона я начал бояться, я очень боялся вылета. И я передал этот страх игрокам.
– Вы не говорите о возможности возвращения на тренерский мостик...
В определённый момент, если я буду чувствовать себя лучше, может появиться возможность вернуться к тренерской работе. Быть тренером было очень важно для меня. Сейчас я нахожусь в процессе осмысления всего, что происходило в моей жизни за последние несколько лет. Я думаю о том, чего я с нетерпением жду снова.
– Я уверен, что вы знаете ответ.
Да. Я хочу жить нормальной жизнью в окружении других людей.
FC Barcelona
Фото превью – Relevo / Álex Corral, подложки – FC Barcelona
Если вам понравился данный материал, поделитесь им в соцсетях, нажав на одну из иконок ниже, и подписывайтесь на телеграм-канал БарсаМании, где вы всегда будет в курсе самых свежих новостей о клубе
Вы также можете поддержать БарсаМанию чеканной монетой на Бусти
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии
- 238 просмотров
