Как «тотальный футбол» догнал и превзошёл «катеначчо»

Фотокнига о футболе семидесятых Бенедикта Ташена получила название «Эпоха невинности». Удачное название, ведь это была эпоха, когда футболистов воспринимали как «наших пацанов», клубы были сфокусированы на обществе, билеты были дешевыми и, как писал Эд Валльями, «футбол был невинен, не в последнюю очередь из-за того, что у тысяч подростков из Мерсисайда была возможность отправиться в Лондон, на финал кубка».

В это время в Европе «тотальный футбол» стал главной футбольной философией, вытеснив устаревшее «катеначчо», который рассматривался как циничная, отрицательная и реакционная футбольная философия. В то же время новая философия казалась творческим, приятным и чрезвычайно активным способом игры в футбол. Диалектика этих двух футбольных философий навсегда изменила спорт.

Ответом на социальные проблемы стало противоборство двух стилей, которое, в некотором смысле, способствовало распространению левых взглядов на спорт. Дэвид Виннер связывал «тотальный футбол» с расцветом анархистской контркультуры в Амстердаме шестидесятых годов, а ультралевый философ и фанат «Милана» Антонио Негри однажды назвал «катеначчо» «классовой войной». 

 

Призрак Макиавелли

Незадолго до того, как на площади Санта-Кроче аристократы стали играть в флорентийский кальчо, в шестнадцатом веке Никколо Макиавелли написал трактат, который сделал из него одним из основателей современной политологии.

В то время как большинство считает, что «Государь» состоит из «злых советов для тиранов, направленные на удержание власти», такие философы эпохи Просвещения, как Жан-Жак Руссо и Дени Дидро утверждали, что Макиавелли всегда был республиканцем, даже в то время, когда он писал свой печально известный трактат.  

Во времена раздробленности Италия была разделена между городами-государствами и католической церковью, при этом они постоянно воевали между собой и иностранными захватчиками. Макиавелли воззвал о правителе, который смог бы объединить Италию. Естественно, «Государь» Макиавелли противостоял Папе Римскому и аристократическим кланам, соперничающим за власть. Кроме того, философ настаивал на том, что государём станет человек из народа, а не представитель аристократии.

Будучи теорией реальной политики, лишённая моральной или духовной чепухи, «Государь» содержит в себе мысли о том, как добиться власти и удержать её, актуальному вопросу для якобинцев во Франции в 1790 году и, по мнению марксистского философа Антонио Грамши, для современных революционных социалистов.

Что отличает Макиавелли от таких утопистов, как Томас Мор и Платон, так это то, что его проект основан на социально-политических условиях его времени. Рассматривая повсеместную итальянскую моду на главенство тактического подхода к футболу, Негри описывает «макиавеллизм» итальянского народа, который основан на том, чтобы «сделать результат, отталкиваясь от своих ресурсов». 

 

Бороться или играть? 
И бороться и играть! В этом вся суть «катеначчо»

После войны итальянские команды играли в стиле, который можно назвать «катеначчо». За линией защиты располагался либеро, а команда усыпляла бдительность противника, а затем душила его в кинжально быстрой контратаке.

Одним из первооткрывателей этой системы стал Эленио Эррера, который был также известен под прозвищем «Маг». Тренер, обладающий репутацией создателя циничных и безжалостных команд. Он был амбициозным перфекционистом, его команды были созданы только для одной-единственной цели — победы. 

Будучи сыном изгнанного из Андалусии анархиста, Эррера родился в Буэнос-Айресе, а рос в Касабланке и Париже. Помимо игры в футбол он был вынужден сменить несколько профессий, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Осознав ограниченность своих футбольных ресурсов, он развил исключительное тактическое мышление.

Эррера наслаждался первым успехом в качестве тренера на посту наставника мадридского «Атлетико», завоевав чемпионский титул дважды за четыре года. Он был одним из первых тренеров, который уделял повышенное внимание тренировкам. Альфонсо Апарисио, игрок «Атлетико», однажды заявил: «Он как сумасшедший проводил ежедневные трёхчасовые тренировки. После этого, когда наступало воскресенье, мы готовы были уничтожить любого соперника».

После того как мадридский «Реал», известный как любимая команда диктатора Франсиско Франко, подписал Альфредо Ди Стефано, «Барселона», будучи символом каталонской идентичности и республиканизма, назначила Эленио Эрреру на пост главного тренера, пытаясь изменить баланс сил. 

В предисловии к книге Софи Ванич «В защиту террора: Свобода или смерть», которая называется «В чёрной материи жестокости» марксистский философ и критик-культуролог Славой Жижек утверждал, что, несмотря на то, что либеральное единодушие заключается в том, что милитаризм спартанского общества был бесчеловечным, именно он помог им противостоять превосходящему их могуществу Персидской империи.

Жижек также утверждал, что суть «Бойцовского клуба» состоит в том, что боль — это цена свободы. Свобода должна достигаться с помощью железной дисциплины и воли. Жижек, конечно, имел в виду политику. Однако, смотря на общество сквозь призму футбола, мы видим признак спартанской дисциплины в «катеначчо».

Согласно Сиду Лоу, в «Барселоне» Эррера начал с трёх суровых тренировок в день. После первой из них некоторых игроков тошнило. К концу его срока пребывания в клубе он завоевал два титула Примеры, в том числе и в первый сезон. Эррера требовал от игроков дисциплины и трудолюбия, схожие требования он предъявлял и себе: он был умерен в питании, никогда не пил и не курил и ежедневно занимался йогой. «Кто не выкладывается полностью, не отдаёт ничего», — говорил он. 

В 1960 году он перебрался в «Интер» и наложил свою печать дисциплины на все аспекты жизни клуба. На индивидуальные качества было наложено вето. Любой, кто подвергал сомнению его инструкции, был уволен. Вскоре Фачетти, Пикки, Маццола, Гуарнери и Бурньич стали терроризировать соперников.

«Катеначчо» Эрреры основывалось на четырёх защитниках и свободном либеро (последний защитник). В то время как защитники неустанно противостояли нападающим соперника, роль либеро сводилась к тому, чтобы вовремя подобрать снаряд и направить его вперёд. После этого полузащитники и нападающие наносили смертельный контрвыпад.

В то время как Эррера утвердился как создатель этой системы, настоящим изобретателем защитной философии был его соперник, Нерео Рокко, который вдохновлялся идеями Карла Раппана. В интервью изданию «Либерасьон» Антонио Негри заявил, что у «катеначчо» такой же жёсткий характер, как у итальянских селян: «Это была классовая борьба: "Тот, кто был один — был слаб, и ему приходилось защищаться в одиночку"».

Рокко родился в маленьком городке Триест, и во времена депрессии после Первой Мировой войны играл за местную «Триестину». В роли тренера своей родной команды он дебютировал в сезоне 1947/48 и помог команде закончить сезон на втором месте. Именно в «Триестине» он начал развивать строго оборонительный футбол. 

В 1954 году Рокко перебрался в «Падову», выступавшую в Серии Б. Он старатель выстроил дисциплинированную команду с защитным и контратакующим стилем игры, который помог клубу спастись от вылета в том сезоне. Скоро «Падова» смогла пройти в Серию А, а сезон 1957/58 и вовсе закончила на третьем месте.

Рокко предпочитал использовать схему 1-3-3-3 (которая иногда трансформировалась в 1-4-4-1 и 1-4-3-2), Эррера изменил её на 5-3-2, известную под названием «verrou» (дверной засов), что обеспечивало наличие дополнительного игрока в защите, а также большую гибкость и ширину контратак. 

В сезоне 1961/62 году Рокко добился первого значимого успеха, будучи уже тренером «Милана». Используя ту же оборонительную концепцию, он привёл «россонерри» к чемпионскому титулу. Такие игроки как Дино Сани, Чезаре Мальдини и Джованни Ривера дошли вместе с клубом до финала Кубка Европейских Чемпионов, где их ждала могучая «Бенфика». Матч закончился со счётом 2:1. Миланцы праздновали первый успех на европейской арене.

Так благодаря гению Нерео Рокко стала известна родина «катеначчо» — область Венетия. После Второй Мировой Войны жители были вынуждены покидать этот край, чтобы выжить. Согласно Антонио Негри, это было «великое переселение каменщиков и мороженщиков в Бельгию и Швейцарию». Характер «катеначчо» был таким же жёстким и свирепым, как у этих эмигрантов, потому что им не хватало на пропитание.

Обычно победы, добытые благодаря использованию «катеначчо», трудно назвать красивыми. Успешную защиту «Интера» Эрреры в Кубке Европейских Чемпионов сезона 1964/65 описали термином «поражение пуристов». А финал 1963 года на «Уэмбли» называли противостоянием «циничных прагматиков» и «отважных пиратов». «Пираты» проиграли. «Милан» одержал победу в этом матче и стал первым итальянским клубом, завоевавшим Кубок Европейских Чемпионов. 

В отличие от Эрреры, Рокко, также подчёркивающий необходимость дисциплины на поле, не отказывал себе в походах в бары и рестораны, где он обсуждал с писателями и журналистами актуальные темы. Среди его близких друзей был редактор издания «La Gazzetta dello Sport», Джанни Брера.

Будучи членом антифашистского итальянского сопротивления во время Второй Мировой войны, Брера также писал для социалистических и левых изданий, например, «Il Giorno» и «Il Repubblica». Он изобрёл собственный язык футбола и разорвал неразрывную связь между фашистским словарным запасом и итальянским спортом, изменив писательскую культуру итальянского футбола. Также он был первым, кто выделил специфику стилей Рокко и Эрреры и даже, согласно Антонио Негри «теоретизировал его».

 

Красная паника!

В связи с тем, что в тренде был оборонительный футбол и персональная опека, атакующему стилю пришлось адаптироваться. Первыми стали тренеры Восточного блока.

Борис Аркадьев, тренер московского «Динамо» в сороковых годах, придумал то, что Джонатан Уилсон в своей книге «Переворачивая пирамиду» назвал «организованным беспорядком». Логично стало наделять полузащитников и нападающих игроков функцией перемещаться по полю и добавить мобильности защите.

Преемник Аркадьева, Михаил Якушин, однажды сказал:

«Принцип коллективной игры доминирует в советском футболе. Футболист должен быть не просто хорошим, он должен идеально подходить для определённой команды».

Следуя этике коллективизма, сборная Венгрии ранних пятидесятых, которую в то время возглавлял Густав Шебеш, была непобедима в течение пяти лет. Они называли свой стиль «социалистический футбол». В отличие от других тренеров сборных команд, Шебеш не руководствовался принципом отбора лучшего игрока на каждую позицию, он следовал принципу совместимости. Кроме того, если говорить о тактике, его принцип был прост: чем больше двигалась команда во время атаки, тем труднее противнику поддерживать структуру оборонительных построений.

В шестидесятых Валерий Лобановский, который затем дважды привёл киевское «Динамо» к победе в Кубке Обладателей Кубков, вместе с Анатолием Зеленцовым изобрёл собственную теорию игры. Из их совместной книги «Методологические основы разработки моделей тренировочных занятий»:

«Необходимо навязать сопернику свои условия. Один из главных способов достижения этой цели — изменение размеров игрового пространства».

Их теория позже будет усовершенствована двумя голландцами — Ринусом Михельсом и его учеником, Йоханом Кройффом.

 

Бунтари «тотального футбола»

Ринус Михельс, одарённый центрфорвард послевоенного «Аякса», получил футбольное образование у Джека Рейнолдса и Вика Бэкингэма. В 1965 году он стал тренером «Аякса».

Хороший футболист отличается тем, что оказывается в нужном месте в нужное время. Михельс, как и его советские коллеги, осознал это и приступил к развитию футбольной философии, которую назовут «тотальный футбол». 

Большая часть территории Нидерландов находится ниже уровня моря, именно поэтому голландцы так ценят пространство. Веками голландцы развивали доктрины землепользования. Популярная в Нидерландах пословица гласит: «Бог создал землю, а голландцы создали Нидерланды». Используя сеть каналов, дамб и насыпей, голландцы освободили землю от моря. Они называют это «ковкой» — или способностью и желанием формировать и контролировать всю доступную среду.

Михельс подходил к футболу с типичной для голландцев позиции экономии пространства: несмотря на то, что размер футбольного поля неизменен, зоны, в которых можно эффективно использовать пространство, варьируются так, как это нужно команде. В книге «Блистательный оранжевый: Нервный гений голландского футбола» Дэвид Виннер пишет:

«Во владении "Аякс" и позже сборная Нидерландов стремились использовать всё свободное пространство… рассматривать каждое забегание и движение как возможность увеличить доступное пространство и использовать его. Когда они теряли мяч, тот же метод и техника использовались для того, чтобы отнять свободное пространство у соперника».

«Если у советских тренеров подвижность и взаимозаменяемость игроков на их позициях происходила горизонтально, то у Михельса, как у сторонника радикального динамизма — во всех направлениях. В его системе каждый футболист мог играть на всех возможных позициях. Так родился "тотальный футболист"».

Если один из полузащитников подключится к атаке, то один из нападающих должен отойти в полузащиту, тем самым сохранив баланс построения команды. Это перемещение также сбивало с толку оборону соперника. Когда форвард опускался в полузащиту, то опекающий его защитник должен был последовать за ним или противостоять подключившемуся полузащитнику? Или, может быть, он должен был попытаться отрезать левого защитника, который врывается по флангу?

Туманным вечером 7 декабря 1966 года в Амстердаме никому не известный «Аякс» уничтожил «Ливерпуль» Билла Шенкли со счётом 5:1 во втором раунде Кубка Европейских Чемпионов. Мерсисайдцы были фаворитом турнира, а Шенкли перед ответным матчем на «Энфилде» Шенкли заявил, что его команда «заколотит как минимум семь голов». Ответный матч закончился со счётом 2:2. Голландцы заявили о себе.

Шестидесятые также были временем, когда голландское общество менялось из-за контркультурных движений в Амстердаме, городе, который философ, член французского сопротивления и вратарь-любитель Альбер Камю описал в своей книге «Падение» настолько скучным, что «столетиями курящие трубку люди смотрели на тот же самый дождь, который лил на тот же самый канал».

То, что начиналось как антитабачная кампания, переросло в анархистское контркультурное движение против потребительства, давящего консерватизма, фашизма и войны во Вьетнаме. В 1966 году студенты-анархисты и рабочие-коммунисты вышли на улицы в ожесточённое сопротивление против полиции. В своей книге «Послание крысиному королю» Харри Мулиш размышлял о протестующих: «В то время, как их родители гордились своими холодильниками и стиральными машинами, смотря в телевизор левым глазом и следя за машиной правым, держа при этом в одной руке миксер, а в другой "The Telegraaf", их дети субботним вечером вышли на площадь Спёй».

В то время как голландское общество медленно менялось под воздействием этих событий, «Аякс» покончил со сложившимися порядками и загипнотизировал мир своей быстротой, блестящими передачами и постоянными перемещениями. «Аякс» одержал победу в Эредивизи четыре раза: с 1966 по 1970 годы, и три раза подряд брал Кубок Европейских Чемпионов — с 1971 по 1973 год. 

Схожая на контркультурное движение, целью которого было господство простых людей, философия Михельса, как и у советских тренеров, подчёркивала веское значение коллективной игры, которая должна всегда преобладать над индивидуализмом. Но в то же время нельзя сказать, что на проявление индивидуальности было наложено вето. В отличие от «катеначчо», в «тотальном футболе» ценились проявление индивидуальных качеств и интеллект. В конце концов, Йохана Кройффа называли «художником» и «Пифагором в бутсах», но всё это отходит на второй план, когда речь идёт о командном благе.

Кройфф и другие голландские игроки также боролись за то, чтобы спорт приобретал профессиональный статус. Когда он узнал, что руководители футбольного союза Нидерландов (KNVB) застрахованы на время зарубежных поездок, а футболисты — нет, он сделал всё для того, чтобы это изменить. Непосредственно перед Чемпионатом Мира 1974 года Кройфф, будущий капитан национальной сборной, пригрозил забастовкой в том случае, если команда не получил премии, сопоставимые премиям игроков других европейских сборных. 

Дэвид Виннер в своей книге «Бриллиантовый оранжевый: Невротический гений голландского футбола» описывал шестидесятые:

«Старые корпорации были скрытными, консервативными и реакционными, а новые профсоюзы были пропитаны левыми идеями, открыты и авангардны».

«Аякс» стал символом контркультурного движения. Его прямота и длинные волосы стали его символом. 

В 1971 году Ринус Михельс перешел в «Барселону». Там он понял, что каталонцы не имеют недостатка футбольной техники, но их обескураживала критика. Им не хватало менталитета победителя, и он начал создавать его.

В 1973 году Кройфф поссорился с управленцами «Аякса» и некоторыми из своих одноклубников. Руководство хотело продать его в мадридский «Реал», но Йохан настоял на трансфере в «Барселону», попутно заявив, что он не будет играть за команду, которая ассоциируется с Франсиско Франко. Для «блауграны» это значило больше, чем просто хороший трансфер, это значило, что лучший игрок в мире понимает ценности, которые исповедует клуб.

В тот же сезон, пока Франко поддерживает мадридцев, будучи больным в постели, Кройфф помогает творить историю — «Барселона» одерживает верх над злейшим врагом в его логове со счетом 0:5. В Барселоне тысячи людей вышли на улицы отмечать триумф своей команды. Журналист «The New York Times», комментируя исход встречи, отметил, что «Кройфф за 90 минут на поле сделал для Каталонии больше, чем политики сумели за десятилетние битвы». Барахтавшаяся в нижней части таблицы на момент прихода Кройффа, «Барселона» выдала 17-матчевую беспроигрышную серию и завоевала титул впервые с 1960 года.

Михельс и Кройфф привнесли в «Барселону» гибкость и скорость. По словам историка Джимми Бёрнса, они подарили каталонцам «веру в себя». 

 

Тезис x Антитезис = Синтез

В 1969 году на «Сантьяго Бернабеу» в рамках Кубка Европейских Чемпионов «Аякс» Михельса встречался с «Миланом» Рокко в финале турнира. Это была дуэль между прагматизмом и артистизмом, реакционностью и прогрессивизмом, в некотором смысле атакой и защитой.

Репутация Кройффа побудила многих призвать Рокко изменить свой стиль игры на один матч. Но «Эль Парон» был непреклонен. В то время как команда Михельса зависела от пространства, Рокко намеревался не дать его голландцам. Он наказал своим защитникам преследовать соперника «от раздевалки до туалета». В то время как «Милан» доминировал, Кройфф оставался сторонним наблюдателем. Итальянцы одержали верх со счётом 4:1. Первый раунд противостояния остался за «катеначчо». 

Ответ Михельса не заставил себя долго ждать. В следующем сезоне Ринус подписал Йохана Неескенса. Если Кройфф был танцором, который «привнёс в футбол изящество Рудольфа Нуриева», то Неескенс был тем парнем, с которым можно пойти на драку.

«Аякс» провалил попытки найти пространство в финале против «Милана». Задачей Неескенса стало это пространство создавать. Этот умный футболист был наделён мощными ногами, он выступал на позиции полузащитника и играл от штрафной до штрафной, ломая схему построения противника и помогая своим атакующим партнёрам. В 1971 году «Аякс» одержал победу над «Панатинаикосом» и впервые завоевал Кубок Европейских Чемпионов. 

В 1972 году «тотальный футбол» и «катеначчо» встретились вновь. И снова в финале Кубка Европейских Чемпионов. В этом матче «Аякс» встречался с миланским «Интером» на стадионе «Де Куип» в Роттердаме. К тому времени обе команды поменяли наставников: Штефан Ковач сменил Ринуса Михельса, а вместо Эленио Эрреры пришёл Джованни Инверницци. Несмотря на это, соперники играли в том же стиле, что и до смены тренеров.

Однако в этот раз всё сложилось иначе. «Аякс» владел преимуществом, начиная со стартового свистка. Кройфф забил дважды и привёл «Аякс» ко второму кубку подряд. Этот матч стал одним из величайших триумфов философии «тотального футбола». 

Интер против Аякса

В прошлом - классическое футбольное противостояние Европы

Йохан Кройфф с Кубком Европейских Чемпионов

В семидесятые философия «тотального футбола» стала доминирующей. Сборная Нидерландов с такими игроками как Вим Сюрбир, Барри Хюльсхофф, «Шак» Сварт, Руд Крол, Роб Ронсенбринк и двумя Йоханами заработала прозвище «naranja mechanica», что переводится как «заводной апельсин», и стала настоящей футбольной державой, дважды подряд пройдя в финал Чемпионата Мира в 1974 и 1978 годах.

Эти две философии диаметрально противоположны, как инь и янь. Они независимы, но взаимосвязаны и дополняют друг друга.

Обычно люди считают, что «тотальный футбол» — это сугубо атакующая философия, но она также относится и к оборонительной. Это выражается в высокой защитной линии, которая часто использовала искусственный офсайд. Когда Михельс встал у руля «Аякса», первая линия, которую он начал укреплять, была линия защиты. Как-то раз Йохан Кройфф в одном ток-шоу признался: «Я уделяю гораздо больше внимания обороне, чем многие думают». 

Антонио Негри связывает оборонительную природу «катеначчо» с послевоенной борьбой за выживание в Италии. Использование голландцами пространства для обороны также берёт исток в истории. Дэвид Виннер подмечает, что в шестнадцатом веке, когда Нидерланды восстали против испанцев и объявили себя республикой, голландцы применяли схожий метод обороны: они затапливали территории между городами, что позволяло им компактно разместить свои силы на меньшем пространстве, в то время как испанцы захлёбывались и не могли быстро маневрировать.

Голландцы постоянно жили со страхом, что море затопит их. Это помогло им развить этику работы в команде и взаимовыручки. Для них это было естественно, как и для стран коммунистического блока, чью философию игры за неимением лучшего описания называли социалистическим футболом.

Михельс, как и его оппоненты Рокко и Эррера, требовал от команды абсолютной дисциплины и проводил интенсивные тренировки. Джерри Хитченс после того, как ушёл из «Интера», сравнил свой уход с «отходом кровавой армии». Пит Кейзер описал тренерские методы Михельса следующим образом: «Это самая трудная физическая подготовка, которую я когда-либо проходил. Иногда мы проводили по четыре тренировки в день».

Также как Михельс, и Эррера и Рокко верили в то, что индивидуальность должна служить на благо команды. Единое целое всегда лучше, чем набор составных элементов.

«Тот, кто играет для себя — создаёт гандикап для противника. Тот, кто играет для команды — играет для себя».

«Катеначчо» же считали более оборонительным стилем, чем он на самом деле являлся. Объясняя свою методику, Эррера говорил:

«Несколько коротких передач для того, чтобы дойти до штрафной площади соперника как можно быстрее. При таком стиле дриблинг был неуместен практически всегда. Это всего лишь инструмент, а не система. Мяч всегда перемещается дальше и быстрее, если его никто не ведёт».

В этом есть поразительное сходство с «тотальным футболом»: доставить снаряд на половину поля соперника как можно быстрее. «Быстро думай, быстро действуй и быстро играй». Здесь, без сомнения, есть сходство с Михельсом, а затем и Луи ван Гаалом.

Рокко, как и Михельс, щепетильно изучал все возможные ситуации. Эррера уделял огромное внимание изучению соперника: их действиям, их реакциям, их выносливости и скорости, рабочей ноге того или иного игрока, а также тому, как той или иной игрок предпочитает действовать в различной ситуации. Несколько десятков лет спустя Йохан Кройфф произнёс свою великую фразу: «Прежде чем ошибиться, я не совершаю ошибки».

Голландская газета «Algemeen Dagblad» отпраздновала победу «Аякса» над «Интером» 1972 года словами «смерть оборонительного футбола». Однако через десять лет, в 1982 году, «катеначчо» позволил сборной Италии одержать победу на Чемпионате Мира. Еще через десять лет «дрим тим» Йохана Кройффа и «Аякс» Луи ван Гаала возродили «тотальный футбол».

И «катеначчо», и «тотальный футбол» — это результат развития: как футбольной тактики, так и социальных изменений. Изменения форм обоих футбольных философий ведутся и по сей день. Возможно, лучшими примерами этих изменений могут послужить барочный экспрессионизм Пепа Гвардиолы, ученика Йохана Кройффа, и «чолизм» Диего Симеоне.