Футбольная школа: греки и голландцы

Платон и Ринус Михельс, структура и геометрия «тотального футбола»

«Не пускайте в мой дом того, кто не понимает геометрии»,

— надпись на дверях Платоновской академии близ Афин

В 1915 году эксцентричный математик М.Г. Шунмакерс написал книгу, в которой сформулировал свои идеи в области мистической философии, называемой теософией, центром которой были идеальные геометрические формы. Он основывался на идеях греческого философа Платона. О наследии Платона британский философ и математик Альфред Норт Уайтхэд говорил следующим образом: «Самой надёжной общей характеристикой Европейской философской традиции является утверждение, что она основана на серии примечаний к учению Платона».

Из идей теософии вырос «Де стейл», что в переводе значит «стиль». Это радикальный художественный стиль и, возможно, самое значительное выражение голландской культуры двадцатого столетия. Представители «Де стейла» пытались создать окончательную форму дизайна, как в живописи, так и в архитектуре. Они пытались достигнуть безупречной абстракции благодаря минимизации формы и цвета объекта до необходимых значений. Цель заключалась в том, чтобы отобразить универсальность и совершенство простоты геометрических форм.

Через пять десятилетий после рождения «Де стейла», в 1970 году, голландцы начали играть в футбол, используя уникальный стиль, который поразил весь мир. Забегания вингеров, невероятные сольные проходы и игра в быстрый пас характеризовали «Аякс», а затем и национальную сборную Нидерландов под руководством Михельса. Они как будто создавали сложные геометрические рисунки на футбольном поле.

Капитан «Аякса» и сборной Нидерландов Йохан Кройфф как-то заметил: «Играть в футбол очень просто, но играть в простой футбол — это самая трудная задача». Под простым футболом он подразумевал «тотальный футбол», его логичность и осмысленность. Если проанализировать перемещения команд Михельса, будь то «Аякс», сборная Нидерландов или «Барселона», то можно найти сходство с философией «Де стейла»: логичность, простота, расчёт и, конечно, геометрия, которой мировой футбол не видел прежде.

Поскольку на «Де стейл» косвенно повлиял неоплатонизм, то в рамках этой статьи мы можем сравнить Ринуса Михельса и Платона. Любовь Платона к геометрии особенно явственно проявляется в трактате «Тимей». В нём описывается диалог Сократа, учителя Платона, Крития, двоюродного деда Платона, Гермократа, сицилийского воина и политика, и Тимея, философа и учёного. Они обсуждают геометрическое построение мира, отдавая дань пифагорейским математическим теориям.

Заимствуя идеи Эмпедокла, Платон выявляет потребность в четырёх элементах (земля, воздух, огонь и вода) для формирования материи. Демиург у Платона, который является геометром-создателем, сначала сотворил огонь, чтобы сделать мир видимым, затем землю, чтобы сделать мир осязаемым. Эти два элемента соединяются в прекрасной связке с помощью воздуха и воды в геометрических пропорциях. Дабы подчеркнуть важность пропорций, Платон писал: «Самая прекрасная аналогия состоит в том, когда в трёх числах второе и третье также соотносятся как первое и второе… они становятся идентичными согласно отношением друг к другу». Таким образом у Платона получается пропорция:

Ради удобства давайте рассмотрим футбольное поле как двухмерную плоскость. Однако здесь возникает проблема: классическое построение команды включает в себя защиту, полузащиту и нападение — три элемента. Как же связать четыре элемента Платона и футбольную команду?

Платон писал в трактате «Тимей»: «если бы телу вселенной надлежало быть поверхностью, не имеющей вовсе глубины, то одной середины было бы достаточно, чтобы связать и приложенные к ней крайности и себя самое». Давайте считать воздух и воду за один элемент. Тогда у нас получится пропорция:

Ринус Михельс использовал схему 4-3-3. Защитники и голкипер были его «землёй», постоянными, компактными и стойкими (на Чемпионате Мира 1974 года команда пропустила всего три гола, притом что одним из них был автогол Руда Крола). Атакующее трио — это «огонь», смертоносная угроза. Сборная Нидерландов забила 15 голов в семи матчах, уничтожив по пути к финалу сборные Болгарии, Аргентины и Бразилии. Трио полузащитников со своими хитрыми передачами и проникающими забегами соединяло защиту и нападение, полузащита была «воздухом и водой» Михельса.

Однако наиболее поразительное сходство между Платоном и Михельсом, возможно, заключается в том, какую ценность они придавали треугольникам. В трактате «Тимей» Платон называет треугольники фундаментальными строительными блоки для элементов, то есть треугольник — это основная единица структуры и геометрии «платонического космоса». Если необходимо проанализировать какой-нибудь момент матча, в котором одной из команд руководил Михельс, то можно найти закономерность: каждый игрок располагается таким образом, чтобы три игрока, располагающихся ближе всего к мячу, почти неизменно образовывали бы треугольник. В фазе защиты, когда один игрок выдвигается, чтобы сделать отбор или блок, двое других готовы перехватить возможную передачу или сделать подбор. В фазе нападения команда также образовывала треугольник, что давало игроку, владеющему мячом, иметь по крайней мере два варианта для дальнейшей передачи.

Спустя некоторое время Луи ван Гаал пошёл дальше, и в 1995 году «Аякс» играл с двумя треугольниками, которые формировали ромбы, квадраты или прямоугольники. Это увеличивало количество вариантов развития атаки, а в обороне это позволяло более эффективно давить на соперника и перекрыть большое пространство. Всё это является философией позиционной игры Пепа Гвардиолы, который также использует треугольники, и даже довёл их использование до догматичной крайности. 

Но как треугольник может быть основной единицей космоса? Платон утверждал, что два одинаковых треугольника формируют квадрат, шесть одинаковых квадратов формируют куб, четыре одинаковых треугольника формируют тетраэдр и так далее. Неважно, насколько сложна фигура, мы можем разбирать её, пока не получится треугольник. Платон использует правильные многогранники (куб, тетраэдр, октаэдр, икосаэдр и додекаэдр) и связывает четыре из этих платоновых тел в зависимости от их «подвижности» к четырём стихиям: куб к земле, икосаэдр к воде, октаэдр к воздуху, а тетраэдр к огню. Пятый, додекаэдр, как утверждал Платон, сам демиург использовал для того, чтобы «украсить всё небо созвездиями».

Здесь философия Ринуса Михельса радикально отличается от философии Платона. В отличие от Платона, который считал, что у всего должно быть своё собственное место, Михельс был приверженцем динамизма. Если бы Платон руководил командой, то его защита олицетворяла бы землю как прочный и уверенный организм, нападение олицетворяло бы огонь, самый подвижный элемент, а полузащита олицетворяла бы воздух и воду, как промежуточная ступень между защитой и нападением. Однако все игроки команд Михельса передвигались в равной степени. Давайте разберёмся, почему.

На бумаге защита на Чемпионате Мира 1974 года состояла из Руда Крола, Вима Рейсбергена, Вима Сюрбира и Ари Хана. Полузащита — из Вима Янсена, Йохана Неескенса и Вима ван Ханегема. А нападение — из Джонни Репа, Йохана Кройффа и Роба Ронсенбринка. Однако согласно концепции «тотального футбола» на поле каждый из них мог оказаться на любой позиции. Таким образом, если бы Неескенс сделал забегание из полузащиты, кто-либо из атакующего трио должен был немедленно занять его место. Даже вратарь Ян Йонгблуд, согласно некоторым материалам Дэвида Виннера, а также его книге «Блистательный оранжевый: Нервный гений голландского футбола», был первым голкипером, которого выбрали за «умение обращаться с мячом». 

До того, как представители «тотального футбола» взорвали футбольный мир, была распространена теория плотной опеки, согласно которой защитник не мог рисковать, перемещаясь к центру поля, или полузащитник оказаться перед воротами на позиции «девятки». Именно по этой причине «тотальный футбол» был настолько эффективен. Поскольку любой игрок мог переместиться на позицию партнёра, структура 4-3-3 не подвергалась нарушениям, и в то же время это путало соперника. Если центральный нападающий отходил назад, должен ли в такой ситуации опекающий его центральный полузащитник двигаться за ним или остаться на месте и обезвредить вбегающего полузащитника соперника? Или же он должен попытаться отрезать левого защитника соперника, который бегает по флангу, чтобы помочь в атаке? В «тотальном футболе» нет никакой птолемеевской гармонии сфер, потому что в нём вообще нет заданных направлений движения.

В своём труде «Государство» Платон описал своё идеальное модель устройства страны, где профессия гражданина зависит от того, в чём этот гражданин разбирается лучше всего. Проще говоря, в государстве Платона плотник никогда не сможет стать гончаром, а кузнец — воином и так далее. Платон приводил доводы о пользе строго стратифицированного общества. «Тотальный футбол» же переворачивает эту идею с ног на голову. Так как ни у кого нет строгой позиции, все могут играть разные роли в «футбольном государстве»: условный Руд Крол мог из обороны выдвинуться к центру полузащиты, а затем вообще переместиться в нападение, в то время как Йохану Кройффу приходилось опускаться на позицию защитника, чтобы занять позицию партнёра. 

Платон также утверждал, что его утопический идеал государства должен когда-нибудь воплотиться в жизнь, «философы должны стать царями наших государств… либо же люди, которых сегодня называют царями и правителями, должны искренне и серьезно заняться философией». Философия Михельса также опровергает эту идею. В сборной Нидерландов не было царя (или царей) или центральной фигуры (или фигур), вокруг которого строилась бы вся команда, даже, несмотря на то, что Йохан Кройфф был «парнем с обложки» философского движения под названием «тотальный футбол». Следуя принципу советских команд «главное — команда», голландская индивидуальность отодвигалась на второй план. Если этот принцип не срабатывал, какие-либо попытки получения персональной порции славы за счёт всего коллектива вызывали недовольство; впрочем, это актуально и по сей день. В то же время от каждого игрока требовалось философствовать или понимать каждую фазу игры. «Ты играешь в футбол с помощью своей головы, твои ноги только помогают ей», — как сказал бы Кройфф. 

Платона и Ринуса Михельса разделили больше чем две тысячи лет, но для них геометрия стояла во главе угла. Однако оба применяли её по-разному: в то время как Платон настаивал на том, что однородность достигается с помощью чёткого распределения, Михельс был радикальным защитником динамизма и коллективизма. Если бы общество было построено на философии Михельса, вероятно, не было бы классовых различий.